Первые же светильники на основе разряда в газе были созданы в 1858 году немецким стеклодувом Генрихом Гайслером. Однако такие светильники не имели практического использова­ния, как и сам эффект свечения газа в стеклянном сосуде, и в то вре­мя рассматривались исключительно как забавные опыты или игруш­ки. Главным камнем пре­ткновения было отсутствие подходящего газа. Все исследуемые газы в процессе свечения лампы, да и просто с течением времени, неизбежно вступали в реакции с материалом электродов, а иногда и стекла, и рас­ходовались, образуя новые химические соединения. Это приводило к быстрому выходу ламп из строя.

А тем временем, на закате «золотого» XIX столетия, в Соеди­ненных Штатах Америки электрический свет прочно вошел в жизнь городов. Там уже вовсю эксплуатировались электрические сети, бур­ную деятельность развили компании — производители электроприбо­ров. Самая крупная из них, «Дженерал Электрик», имеет прямое отно­шение к нашему повествованию. Ее служащий, Даниэль МакФарлан Мур, изготовил газосветную лампу, наполненную двуокисью углерода (СО2) — углекислым газом. Лампа, дающая равномерное свечение, имела длину до 6 (!) метров.Но углекислый газ отнюдь не инертен, его количество постоянно сокращалось в результате химических реакций внутри лампы, и она требовала дозаправки. Вообще вся система осве­щения, основанная на «трубках Мура», как их тогда называли, была весьма громоздкой и дорогой, что помешало ее повсеместному вне­дрению. В 1898 году для украшения часовни на Madison >Square в Нью-Йорке нашли применение трубки Мура. Это выглядело весьма впечатляюще, ведь ничего подобного раньше не су­ществовало.

В том же 1898 году было положено и начало эры неона, но го­раздо менее шумным и зрелищным событием. По другую сторону Ат­лантики, в Старом Свете, шотландский химик Уильям Рамзай (Рэмзи) совместно с Моррисом Уильямом Трейвером открыли инертный газ, содержащийся в воздухе в микроскопических количествах, — неон (>Ne). Это был уже третий инертный газ, после аргона и гелия, откры­тый учеными. Своё название неон получил от греч. – новый.

Итак, пока эти события — открытие ученого Рамзая и изобре­тение служащего «Дженерал Электрик» Мура — связывала между со­бой лишь дата: 1898 год. Могла ли этим навсегда исчерпаться их связь?Возможно. Но тут в газосветном деле, как и во многих областях техни­ки того времени, засияла французская инженерная мысль.

Изначально парижанин Жорж Клод даже и не думал о неоне, а тем более о рекламе. Он родился 24 сентября 1870 года, а свои экспе­рименты над газами начал в самом конце XIX века, будучи инженером Парижской школы физики и химии. Жорж хотел достичь дешевого метода получения высококачественного кислорода. Однако газ никак не хотел выде­ляться в чистом виде. Он неизменно появлялся с «отходами» — инерт­ными газами. Вспомнив о заокеанских светящихся трубках, он стал — пока только ради эксперимента! — под низким давлением заполнять инертными газами запаянные стеклян­ные сосуды. Наполненные неоном трубки под действием электриче­ских разрядов светились ярким красным светом! Аргон давал голубое свечение. Предприимчивый француз тут же оценил потенциал полу­ченного результата. «Кислородный» бизнес был заброшен. Теперь ин­женерная мысль Клода заработала в ином направлении. В 1910 году он решил привлечь внимание общественности к неоновому свету и вы­ставил в Grand Palais пока еще не рекламную, а художественную ком­позицию с использованием неоновых трубок. Увидев «неземной свет», знакомый Клода, Жак Фонсекью, предложил использовать благород­ные газы для нужд наружной рекламы. Год спустя появился патент на неоновую рекламу, а вместе с ним и фирма Claude Neon Lights, Inc.

В 1912 году предприимчивый помощник Клода продал малень­кой парикмахерской на бульваре Монмартр первую рекламную выве­ску. Еще через год неоновая вывеска Cinzano высотой около метра по­явилась на крыше одного из парижских домов. Клод тем временем старательно совершенствовал неоновые трубки, слабым местом кото­рых оставались электроды. В 1915 году он запатентовал свое самое удачное изобретение — электроды с высокой степенью сопротивления коррозии. Благодаря этому нововведению конструкция лампы значи­тельно упрощалась. Клод мечтал украшать своими лампами дома как снаружи, так и внутри, — планам помешала Первая мировая война. Но по ее окончании мир настиг рекламный бум. Неоновые вы­вески поспели как раз вовремя. В 1919 году заблистала красно-голу­бым светом Парижская опера. В этом же цветовом сочетании первая реклама появляется в США: в 1923 году представитель Packard в Аме­рике купил для рекламы автомобилей две вывески по $1250.

В результате того, что Жорж Клод стал продавать лицензии на производство неоновой рекламы за пределами Франции, уже к концу 1924 года они были распроданы по всему миру, и большей частью в США. Неон появился в Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Детройте, Бостоне и других городах. Америка, в конце XIX века нашумевшая «трубками Мура», в веке двадцатом постепенно возвращала себе титул мирового центра газосветного производства. В 20-е годы словосочетание «неон Клода» было настолько устойчиво, что многие американцы были уверены, что «Неон» — имя изобретате­ля. Светящиеся вывески становились все более популярными, а пере­возка хрупких стеклянных трубок из города в город была сложной и невыгодной. Поэтому в городах США стали появляться бесчисленные нелицензионные маленькие заводики по производству неоновой рек­ламы. Воодушевлению изготовителей неоновых шедевров способство­вало и то, что срок действия патентов Жоржа Клода истек к началу 1930-х годов. Появилась настоящая конкуренция, которая помогла неону расширить технические возможности рекламных вывесок. Ста­ли разрабатываться фирменные логотипы, реклама начала приобре­тать характер искусства. Помимо красного и синего появились и дру­гие цвета. Достигалось это нанесением на внутренние стенки трубок люминофорного порошка, который под действием ультрафиолета, особенно интенсивно излучаемого парами ртути в смеси с аргоном, имеет тот или иной световой оттенок в зависимости от состава. Такая технология позволяла добиться почти точного воспроизведения фир­менных цветов компаний.

Существовала ли неоновая реклама в начале XX века в России? Достоверных сведений найти не удалось, но скорее всего — нет. В на­чале 20-х, когда мир переживал упомянутый рекламный бум, бывшая Российская империя лежала в руинах. Из этих руин поднималась но­вая эпоха, в которой коммерческой наружной рекламе не было места. Однако, как только страна немного оправилась от войн и революций, неоновый свет начал-таки находить применение в осветительных и декоративных целях. Ведь значение вывесок, в том числе и неоновых, в условиях государственной экономики и отсутствия конкуренции, бы­ло не рекламным, а именно декоративно-информационным, а иногда и агитационным. Но мы для простоты будем именовать их рекламой.

Впервые применил газосветную трубку в целях рекламы мос­ковский инженер-светотехник А. Селезнев. В 1931 году им была изго­товлена неоновая вывеска «САД» для городского парка им. Прямикова недалеко от Таганской площади. В 1932 году было создано несколь­ко неоновых установок для кинотеатров «Палас» и «Центральный», аргоновая реклама для гостиницы «Гранд-отель» в Москве. В 1934 го­ду для расширения цветовой гаммы впервые в СССР было применено напыление люминофорного порошка на внутренние стенки трубки.

Масштабное производство в СССР неоновых вывесок нача­лось лишь в 60-е годы. Тогда своеобразным толчком для развития све­товой рекламы послужил грядущий праздник — 50-летие советской власти. В то время в Союзе действовало много мелких мастерских по производству газосветной рекламы в системе Госкино и в системе ми­нистерства торговли. Существовали и свойственные советской эпохе гиганты — Московский завод газосветной рекламы, ленинградский комбинат «Газосвет»... Они производили не только газосветные труб­ки, но и материалы (люминофорное стекло, электроды, контроллеры для динамических установок) и оборудование (откачные посты). На этих материалах работала вся страна.

В мире же в это время неон переживал не лучшие времена — его активно (как потом выяснилось, временно) теснили новые технологии производства световых коробов с люминесцентными лампами, акри­ловым стеклом и цветными светопропускающими пленками. В СССР же все обстояло по-другому: последние тридцать лет существования Советского Союза неоновые вывески составляли подавляющее боль­шинство световой рекламы! Тысячи их были установлены в разных го­родах, зачастую совсем небольших. Но, как это характерно для того периода нашей истории, количество не означало качество. Выбор цве­тов был невелик, а выцветание — снижение насыщенности цвета — происходило очень быстро. Электроды также не отличались высоким качеством и сильно страдали от коррозии. Состав стекла, применяе­мого для изготовления трубок, не менялся десятилетиями. В других странах, и особенно в США, для неонового производства уже давно и повсеместно использовалось специальное стекло, состав которого, в частности содержание солей свинца, обеспечивает плавное изменение вязкости в широком интервале температур, что делает такое стекло более удобным в работе. У нас же продолжали применять классическое силикатное стекло (СЛ 97-1), которое возможно было изгибать только по достаточно большому радиусу. Именно поэтому среди неоновых вывесок советского периода — в основном крупные крышные установ­ки, фасадные вывески и нет маленьких, ювелирно сделанных карти­нок и надписей, что в большом количестве украшают ныне интерьеры и витрины.

Одна из причин всех этих недостатков в том, что внимание, уделяемое газосветному производству в промышленности СССР, было сконцентрировано на выпуске крупносерийной продукции — ламп ос­вещения различного назначения, а также сигнальных, индикаторных ламп и т.д. Неоновым трубкам отводилась третьестепенная роль.

В 80-е годы в Москве, на крыше одного из домов на Пушкинской пло­щади, была размещена крупная установка «Coca-Cola». И она, и дру­гие крупные вывески, появившиеся по соседству позднее, были ино­странного производства. Но, как говорил первый (и последний) пре­зидент СССР, — «процесс пошел». В начале 90-х Россию настиг-таки «рекламный бум», какой на заре столетия переживал мир. И на исходе XX века в новой России производители новой неоновой рекламы по­спели как раз вовремя.

В относительно короткий промежуток времени (1993—1995 го­ды) в Москве образовались первые несколько компаний, имеющих собственное неоновое производство, построенное на основе совре­менных технологий. Особенно важно упомянуть две из них — «Трини-ти Неон» и We R. Signs.

«Тринити Неон» — пожалуй, первое русское название компа­нии, где звучало слово «неон». Сейчас, по прошествии времени, это выглядит символично. Компания была образована фактически под конкретный заказ — оформление фасада казино «Метелица» на Твер­ской улице. В результате появилась первая крупная неоновая установ­ка, от начала и до конца изготовленная и смонтированная российской компанией. В дальнейшем «Тринити Неон» заняла одно из лидирую­щих мест на нарождавшемся рынке производителей наружной рекламы. Однако деятельность компании лишь в небольшой степени спо­собствовала развитию широкого спроса на разнообразные неоновые вывески, поскольку ее заказчиками являлись в основном крупные, ча­сто зарубежные компании, а продукцией — крышные установки вну­шительных размеров и стоимости.

Компания We R.Signs, образованная в США, пришла на рос­сийский рынок в 1993 году. Ее деятельность в России была направлена на производство всех видов наружной рекламы, в частности неоновых вывесок различных видов. Но, что более важно, компания начала ши­рокую продажу материалов и оборудования для производства наруж­ной, в том числе неоновой рекламы. Была организована поставка так называемых «неоновых мини-заводов» — комплектов оборудования для производства. Давая возможность предпринимателям развивать собственные производственные мощности, компания We R.Signs вне­сла огромный вклад в формирование рынка. Помимо этого в компа­нии было организовано обучение стеклодувов-неонщиков для работы на новом оборудовании и с нетипичным для старой советской школы современным стеклом. Для этих целей был приглашен специалист из США Пэр Воллин. Благодаря его таланту и мастерству в России поя­вилось большое количество профессионалов — стеклодувов-неонщи­ков, в свою очередь научивших многих и многих обращаться со стек­лом, превращая трубки в произведения неонового искусства.

Вторая половина 90-х годов отмечена интенсивным ростом ко­личества производителей неоновых вывесок и устойчивым спросом на неон. Некоторое время он удовлетворялся за счет столичных реклам­ных компаний, однако очень скоро неоновое производство стало раз­виваться и в регионах. Этому способствовало и быстрое формирова­ние рынка материалов и оборудования для неоновой рекламы, и сни­жение цен, и то, что перевозка хрупких стеклянных трубок весьма за­труднительна. В этом смысле ситуация сходна с положением дел в США начала 20-х, с той лишь разницей, что в России расстояния больше, а дороги хуже.

К концу XX века крупные российские города, не говоря уже о Москве, трудно было представить без неонового света. Насыщенный рынок производителей и накопленный ими опыт постепенно вытесни­ли из массового сознания мнение о неоне как дорогом удовольствии для богатых рекламодателей. Великое множество маленьких и больших вывесок украшают магазины и торговые комплексы, казино и ресто­раны, салоны красоты и автозаправочные станции. Неон использует­ся в декоративном оформлении витрин и фасадов, интерьеров офисов и жилых помещений. В современных условиях потребительский ры­нок немыслим без наружной рекламы как мощного средства нецено­вой конкуренции. А решающее значение неона для наружной рекламы определено давно и прочно. Поэтому будущее неоновой индустрии в России представляется вполне уверенным.

На главную